О теориях искупления
22.07.2013
Из всех христианских символов крест стал самым распространенным и узнаваемым. Для верующих во Христа в Его крестной смерти отразились и глубина Его любви, и тяжесть человеческого греха, приведшего к такой жертве. Но важно не только размышлять о Кресте, но и помнить, что Своей смертью и воскресением Христос одержал сокрушительную победу над злом и грехом, и победа эта проявляется в жизни каждого, кто идет за Ним.
Хотя об искуплении много сказано и написано, у богословов до сих пор нет однозначного объяснения того, каким же образом смерть Христа освободила нас от смерти и греха. Если мы обратимся к Писанию, то увидим, что оно говорит об искупительном подвиге Спасителя кратко, хотя и разнообразно. Евангелисты пишут, что Христос – «Агнец, Который берет на Себя грех мира» (Ин 1:29), что Он пришел «отдать душу Свою для искупления[1] многих» (Мф 20:28; Мк 10:45), что кровь Его изливается «во оставление[2] грехов» (Мф 26:28). Апостолы добавляют, что верующие «куплены[3] дорогою ценою» (1 Кор 6:20; 7:23), «оправданы Кровию Его» (Рим 5:9); Христос есть «умилостивление[4] за грехи наши» (1 Ин 2:2, 4:10), и кровь Его «очищает нас от всякого греха» (Ин 1:7). На кресте Христос «отнял силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними» (Кол 2:15), и сделал возможным примирение людей с Богом (Рим 5:11; 2 Кор 5:18) и друг с другом (Еф 2:15).
В последующие века христианские мыслители тоже старались рассказать о сути искупления языком своих современников. Например, в Римской империи идеи выкупа и освобождения были сильными и понятными образами. В те неспокойные времена, когда за жизнь людей, попавших в заложники к «разбойникам с большой дороги» или в плен к неприятелям, предлагалось платить денежный выкуп, все понимали, что у жизни человека может быть своя цена. Не будем забывать, что вплоть до первой четверти III века, когда Церковь переживала сильнейшие гонения, актуальна для верующих была и идея противостояния добра и зла. Поэтому одной из первых важных теорий искупления стала так называемая «теория выкупа»[5], по которой смерть Христа воспринималась как цена освобождения людей из плена дьявола. Согласно Оригену, получив выкуп, дьявол обманулся, думая, что может удержать душу Христа в своей власти. Под прикрытием плоти, он заполучил саму Жизнь, разрушающую смерть. Как позже скажет Иоанн Златоуст, дьявол «взял тело, и нашел в нем Бога; взял землю, и встретил в ней небо; взял то, что видел, и подвергся тому, чего не видел».
Несколькими веками позже Ансельм Кентерберийский, критикуя теорию выкупа, изложил свое понимание искупления в трактате «Для чего Бог стал человеком». Согласно Ансельму, Бог не должен был платить никакого выкупа дьяволу за человека, потому что и тот, и другой находятся в Его власти[6]. А проблема в том, что согрешив, человечество отвратило свою волю от Бога и тем самым перестало воздавать Ему должную честь. Более того, грехопадение первых людей помешало Божьему замыслу относительно всего человечества. И если, наказав грешное человечество, Бог может восстановить Свою честь, то кто из смертных сможет возместить ущерб и восстановить большое, определенное Богом от вечности число спасенных людей? Это должен быть сделать тот, кто виновен, то есть человек; однако, под силу это лишь всемогущему Богу. Человек должен, но не может, Бог может, но не должен. Поэтому искупителем становится Богочеловек, Иисус Христос.
Во времена Ансельма, в эпоху средневекового феодализма, людям были хорошо понятны отношения между феодалами и вассалами. Согласно договору между двумя сторонами, более слабые правители воздавали честь и платили дань более сильным в обмен за покровительство и защиту. В случае нарушения договора требовалось возмещение ущерба, вплоть до смерти провинившегося. Поэтому теория Ансельма вошла в историю под именем «теории сатисфакции» (удовлетворения Божией чести).
Как бы ни были привлекательны эти доводы Ансельма, у него появились свои противники. Его современник Пьер Абеляр отверг как теорию выкупа дьяволу, так и теорию сатисфакции. Он задавал вполне законные вопросы: «Если грех Адама был так велик, что для искупления его потребовалась смерть Христа, какого искупления будет достаточно за убийство Христа? И если Бог может примириться с великим грехом убийства Своего Сына, то почему не было бы для Него проще простить другие, более мелкие грехи?».
Абеляр предлагает свое объяснение искупления, согласно которому проблема в том, что человек не может изменить свое расположение к Богу. Хотя и Христос понес наказание за наш грех, по-настоящему нас искупает покаяние[7]. Пример любви и страданий Христа побуждает нас любить Бога, и наша воля вновь обращается к Нему. Эта теория, известная как «теория нравственного примера», напомнила современникам Абеляра, что таинство покаяния – это не боязнь наказания за грех, но возвращение к взаимоотношениям любви с Богом.
По разным причинам, идеи Абеляра были однобоко истолкованы, и он попал в немилость Церкви на долгие годы. А теория сатисфакции утвердилась как господствующее понимание искупления. В трудах реформаторов Мартина Лютера и Жана Кальвина она проявилась в чуть измененном виде. Если основополагающей идеей Ансельма было удовлетворение Божией чести, поруганной нарушением установленного Им порядка во вселенной, то у Лютера проблема греха и наказания имеет, скорее, нравственную основу. Грех вызывает конфликт между Божией справедливостью и Его любовью к человеку. Справедливость требует наказания за грех, а любовь ищет, как можно спасти грешника. Бог решает заместить грешника Своим Сыном Иисусом Христом, Который на кресте принимает на Себя наш грех, а нам дает Свою праведность. Позже Кальвин изложит эту идею так: «его заступником стал Иисус Христос и, приняв на Себя наказание, которое уготовил всем грешникам справедливый Божий суд, Своей кровью изгладил и обратил ни во что пороки, которые были причиной вражды между Богом и людьми, чтобы Бог был удовлетворен этой платой и Его гнев утишился»[8].
Такое понимание искупления особенно распространилось в протестантстве, получив название «теории заместительного наказания». Ее формирование в эпоху Реформации было вполне понятно, учитывая и склонность западного христианства к юридическому мировоззрению, и перекосы той поры в католическом учении о спасении и оправдании. Людям, тщетно пытавшимся искупить грехи при помощи паломничеств, индульгенций и различных церковных наказаний, было важно услышать, что вместо них вину понес Спаситель, даровав им Свою праведность.
Таковы в общих чертах основные понимания искупления, сложившиеся в христианском богословии на протяжении веков. Исследуя их, важно помнить, что теории сильно отличаются от учения об искуплении как такового. Если учение просто говорит о том, что крестные страдания Христа приносят примирение Бога с людьми, то теории искупления пытаются объяснить, каким образом это происходит[9].
Попытки найти это объяснение продолжаются и по сей день. Однако вместо поиска логического обоснования или толкования искупления понятиями современной культуры, сегодняшние библеисты и богословы пытаются увидеть служение Христа и Его крестную смерть глазами Его современников, в категориях палестинского иудаизма I века. Такие знакомые библейские понятия, как «праведность Божия», «оправдание», «наказание», «умилостивление» стали терять смыслы, которые вложили в них более поздние культуры и течения, и обретать свое исконное библейское значение. С этим пришло понимание, что образы, используемые библейскими авторами, не всегда подлежат буквальному пониманию, и что если, например, речь идет о выкупе, то необязательно выяснять, кому был уплачен этот выкуп, дьяволу или Богу.
Читая Писание, мы видим, что пришествие Христа в мир и Его жертва – это явление праведности Божией (Рим 3:21-22). Ее суть в благовествовании о Христе (Рим 1:17), потому что именно в Нем Бог явил верность завету, заключенному со Своим народом. И если люди согрешили, «как овцы, совратились каждый на свою дорогу» (Ис 53:6), то Бог не будет их карать за непослушание, как средневековый феодал своих неверных вассалов. Наоборот, «Он будет судить вселенную в правде[10]» (Пс 9:9), по правде избавлять и освобождать (Пс 70:2). А это значит, что Он как добрый пастырь будут полагать жизнь Свою за овец (Ин 10:11).
Христос – свет, пришедший в мир людей, более возлюбивших тьму (Ин 3:19). Он – правда Божия, которая обличает всякую ложь и кривизну. Духовные лидеры слепы и завистливы, политики трусливы, народ как всегда ищет хлеба и зрелищ (Ин 6:26, 30), даже друзья пытаются использовать Его в своих целях (Мк 10:37). Будучи отвергнутым людьми, Он становится добровольной жертвой их страстей, которые в итоге приводят Его на крест. По внушению лукавого те, кому Он принес исцеление, освобождение, прозрение, кричат «распни Его».
По сути, Крест становится местом столкновения света и тьмы, добра и зла, Бога и дьявола. Что может быть страшнее и злее, чем убийство Бога? Что может быть сильнее любви, готовой умереть ради спасения грешных людей? Ненависть и любовь достигают здесь своего предела. Однако здесь не идет речи ни о выкупе дьяволу, ни об удовлетворении Божьей чести. Скорее, здесь верны слова Дитриха Бонхёффера о победе над злом. Зло выдыхается, когда не находит сопротивления, «здесь зло не в силах достичь цели: творить и множить зло». Мы видим, как на Кресте разоблачена и «подвергнута позору» дьявольская злоба и как любовь и смирение торжествуют над ней (Кол 2:15).
В понимании апостолов, Христос становится умилостивительной жертвой, то есть даром милости Божией для уничтожения греха (Евр 9:26). Раньше за провинность грешника приносилась жертва невинного животного, теперь же единственный Праведник «принес Себя непорочного Богу» (Евр 9:14). Исполнивший закон умирает на месте беззаконника; это значит, что закон дает осечку и «клятва/проклятие закона» упраздняется (Гал 3:13). Теперь верующие принадлежат только Христу (Рим 8:4), потому что Он – конец закона (Рим 10:4). Только через веру в Него и соединение с Ним обретают смысл и могут по-настоящему исполниться Божии обетования и заповеди. Именно так уверовавшие возвращаются в завет с Богом, то есть получают «оправдание даром, по благодати Его, искуплением в Иисусе Христе» (Рим 3:24).
Какие бы теории искупления ни рождались у богословов, как бы мы ни толковали библейские тексты, мы должны помнить, что человеческий разум никогда не сможет понять «бездну богатства и премудрости Божией», явленной в искуплении Христа. По-настоящему подвиг любви Христовой можно осознать, когда Его плоды начинают проявляться в нашей жизни. И тогда в глубине нашего сердца мы можем ощутить, как «любовь Божия объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли, ... чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего» (2 Кор 5:14, 15).
[1] Греч. lutron выкуп/цена освобождения. В греч. В.З. используется для избавления Израиля из египетского рабства. Однокоренные слова lutrosis (Евр 9:12) apolutrosis (Еф 1:5; Кол 1:14; Евр 9:14-15)
[2] Греч. аphesis – освобождение/прощение грехов.
[3] Греч. agorazo – покупать/совершать сделки на рынке
[4] Греч. hilasmos – умилостивление, примирительная жертва, от hilasterion – место умилостивления, крышка ковчега завета, над которой кропили кровью жертвенного животного.
[5] Шведский богослов Густав Аулен, называет эту теорию «Христос-Победитель» в своей одноименной книге.
[6] «Однако же раз дьявол и человек принадлежат Богу, и ни тот, ни другой не выходит из-под Его власти, что за тяжба могла быть у Бога с принадлежащим Ему, о принадлежащем Ему, в Его владении?» Ансельм Кентерберийский. Почему Бог стал человеком. Глава 7. URL: http://www.agnuz.info/tl_files/library/books/iskuplenie/index.htm
[7] Согласно Абеляру, с даром покаянного вздоха одновременно приходит отпущение грехов: «При этом вздохе мы тут же примиряемся с Богом и обретаем прощение за совершенные прежде грехи». Peter Abelard. Ethica. Цит по: Kevin A. McMahon. Penance and Peter Abelard's Move Within. The Saint Anselm Journal 6.2 (Spring 2009), 16-22
[8] Кальвин Ж. Наставления в христианской вере. II.16.2
[9] Williams, Tomas. Sin, Grace, and Redemption in Abelard. The Cambridge Companion to Abelard, ed. Jeffrey Brower and Kevin Guilfoy, (Cambridge: Cambridge University Press, 2004), 258-278.
[10] Здесь и далее греч. dikaiosune можно переводить как «правда» или «праведность».
Сергей Корякин
Источник: Журнал "Решение"
Назад в статьи
Хотя об искуплении много сказано и написано, у богословов до сих пор нет однозначного объяснения того, каким же образом смерть Христа освободила нас от смерти и греха. Если мы обратимся к Писанию, то увидим, что оно говорит об искупительном подвиге Спасителя кратко, хотя и разнообразно. Евангелисты пишут, что Христос – «Агнец, Который берет на Себя грех мира» (Ин 1:29), что Он пришел «отдать душу Свою для искупления[1] многих» (Мф 20:28; Мк 10:45), что кровь Его изливается «во оставление[2] грехов» (Мф 26:28). Апостолы добавляют, что верующие «куплены[3] дорогою ценою» (1 Кор 6:20; 7:23), «оправданы Кровию Его» (Рим 5:9); Христос есть «умилостивление[4] за грехи наши» (1 Ин 2:2, 4:10), и кровь Его «очищает нас от всякого греха» (Ин 1:7). На кресте Христос «отнял силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними» (Кол 2:15), и сделал возможным примирение людей с Богом (Рим 5:11; 2 Кор 5:18) и друг с другом (Еф 2:15).
Первым христианам, как и нам сейчас, было трудно понять «механизм» искупления, то есть каким образом все это стало возможно. Поэтому новозаветные авторы использовали для объяснения знакомые образы, заимствуя их из торговой, религиозной, судебной, военной, нравственной сфер жизни; эти образы доносили до людей основную идею, что Крест принес освобождение от греха и новую жизнь с Богом.
В последующие века христианские мыслители тоже старались рассказать о сути искупления языком своих современников. Например, в Римской империи идеи выкупа и освобождения были сильными и понятными образами. В те неспокойные времена, когда за жизнь людей, попавших в заложники к «разбойникам с большой дороги» или в плен к неприятелям, предлагалось платить денежный выкуп, все понимали, что у жизни человека может быть своя цена. Не будем забывать, что вплоть до первой четверти III века, когда Церковь переживала сильнейшие гонения, актуальна для верующих была и идея противостояния добра и зла. Поэтому одной из первых важных теорий искупления стала так называемая «теория выкупа»[5], по которой смерть Христа воспринималась как цена освобождения людей из плена дьявола. Согласно Оригену, получив выкуп, дьявол обманулся, думая, что может удержать душу Христа в своей власти. Под прикрытием плоти, он заполучил саму Жизнь, разрушающую смерть. Как позже скажет Иоанн Златоуст, дьявол «взял тело, и нашел в нем Бога; взял землю, и встретил в ней небо; взял то, что видел, и подвергся тому, чего не видел».
Несколькими веками позже Ансельм Кентерберийский, критикуя теорию выкупа, изложил свое понимание искупления в трактате «Для чего Бог стал человеком». Согласно Ансельму, Бог не должен был платить никакого выкупа дьяволу за человека, потому что и тот, и другой находятся в Его власти[6]. А проблема в том, что согрешив, человечество отвратило свою волю от Бога и тем самым перестало воздавать Ему должную честь. Более того, грехопадение первых людей помешало Божьему замыслу относительно всего человечества. И если, наказав грешное человечество, Бог может восстановить Свою честь, то кто из смертных сможет возместить ущерб и восстановить большое, определенное Богом от вечности число спасенных людей? Это должен быть сделать тот, кто виновен, то есть человек; однако, под силу это лишь всемогущему Богу. Человек должен, но не может, Бог может, но не должен. Поэтому искупителем становится Богочеловек, Иисус Христос.
Во времена Ансельма, в эпоху средневекового феодализма, людям были хорошо понятны отношения между феодалами и вассалами. Согласно договору между двумя сторонами, более слабые правители воздавали честь и платили дань более сильным в обмен за покровительство и защиту. В случае нарушения договора требовалось возмещение ущерба, вплоть до смерти провинившегося. Поэтому теория Ансельма вошла в историю под именем «теории сатисфакции» (удовлетворения Божией чести).
Как бы ни были привлекательны эти доводы Ансельма, у него появились свои противники. Его современник Пьер Абеляр отверг как теорию выкупа дьяволу, так и теорию сатисфакции. Он задавал вполне законные вопросы: «Если грех Адама был так велик, что для искупления его потребовалась смерть Христа, какого искупления будет достаточно за убийство Христа? И если Бог может примириться с великим грехом убийства Своего Сына, то почему не было бы для Него проще простить другие, более мелкие грехи?».
Абеляр предлагает свое объяснение искупления, согласно которому проблема в том, что человек не может изменить свое расположение к Богу. Хотя и Христос понес наказание за наш грех, по-настоящему нас искупает покаяние[7]. Пример любви и страданий Христа побуждает нас любить Бога, и наша воля вновь обращается к Нему. Эта теория, известная как «теория нравственного примера», напомнила современникам Абеляра, что таинство покаяния – это не боязнь наказания за грех, но возвращение к взаимоотношениям любви с Богом.
По разным причинам, идеи Абеляра были однобоко истолкованы, и он попал в немилость Церкви на долгие годы. А теория сатисфакции утвердилась как господствующее понимание искупления. В трудах реформаторов Мартина Лютера и Жана Кальвина она проявилась в чуть измененном виде. Если основополагающей идеей Ансельма было удовлетворение Божией чести, поруганной нарушением установленного Им порядка во вселенной, то у Лютера проблема греха и наказания имеет, скорее, нравственную основу. Грех вызывает конфликт между Божией справедливостью и Его любовью к человеку. Справедливость требует наказания за грех, а любовь ищет, как можно спасти грешника. Бог решает заместить грешника Своим Сыном Иисусом Христом, Который на кресте принимает на Себя наш грех, а нам дает Свою праведность. Позже Кальвин изложит эту идею так: «его заступником стал Иисус Христос и, приняв на Себя наказание, которое уготовил всем грешникам справедливый Божий суд, Своей кровью изгладил и обратил ни во что пороки, которые были причиной вражды между Богом и людьми, чтобы Бог был удовлетворен этой платой и Его гнев утишился»[8].
Такое понимание искупления особенно распространилось в протестантстве, получив название «теории заместительного наказания». Ее формирование в эпоху Реформации было вполне понятно, учитывая и склонность западного христианства к юридическому мировоззрению, и перекосы той поры в католическом учении о спасении и оправдании. Людям, тщетно пытавшимся искупить грехи при помощи паломничеств, индульгенций и различных церковных наказаний, было важно услышать, что вместо них вину понес Спаситель, даровав им Свою праведность.
Таковы в общих чертах основные понимания искупления, сложившиеся в христианском богословии на протяжении веков. Исследуя их, важно помнить, что теории сильно отличаются от учения об искуплении как такового. Если учение просто говорит о том, что крестные страдания Христа приносят примирение Бога с людьми, то теории искупления пытаются объяснить, каким образом это происходит[9].
Попытки найти это объяснение продолжаются и по сей день. Однако вместо поиска логического обоснования или толкования искупления понятиями современной культуры, сегодняшние библеисты и богословы пытаются увидеть служение Христа и Его крестную смерть глазами Его современников, в категориях палестинского иудаизма I века. Такие знакомые библейские понятия, как «праведность Божия», «оправдание», «наказание», «умилостивление» стали терять смыслы, которые вложили в них более поздние культуры и течения, и обретать свое исконное библейское значение. С этим пришло понимание, что образы, используемые библейскими авторами, не всегда подлежат буквальному пониманию, и что если, например, речь идет о выкупе, то необязательно выяснять, кому был уплачен этот выкуп, дьяволу или Богу.
Читая Писание, мы видим, что пришествие Христа в мир и Его жертва – это явление праведности Божией (Рим 3:21-22). Ее суть в благовествовании о Христе (Рим 1:17), потому что именно в Нем Бог явил верность завету, заключенному со Своим народом. И если люди согрешили, «как овцы, совратились каждый на свою дорогу» (Ис 53:6), то Бог не будет их карать за непослушание, как средневековый феодал своих неверных вассалов. Наоборот, «Он будет судить вселенную в правде[10]» (Пс 9:9), по правде избавлять и освобождать (Пс 70:2). А это значит, что Он как добрый пастырь будут полагать жизнь Свою за овец (Ин 10:11).
Христос – свет, пришедший в мир людей, более возлюбивших тьму (Ин 3:19). Он – правда Божия, которая обличает всякую ложь и кривизну. Духовные лидеры слепы и завистливы, политики трусливы, народ как всегда ищет хлеба и зрелищ (Ин 6:26, 30), даже друзья пытаются использовать Его в своих целях (Мк 10:37). Будучи отвергнутым людьми, Он становится добровольной жертвой их страстей, которые в итоге приводят Его на крест. По внушению лукавого те, кому Он принес исцеление, освобождение, прозрение, кричат «распни Его».
По сути, Крест становится местом столкновения света и тьмы, добра и зла, Бога и дьявола. Что может быть страшнее и злее, чем убийство Бога? Что может быть сильнее любви, готовой умереть ради спасения грешных людей? Ненависть и любовь достигают здесь своего предела. Однако здесь не идет речи ни о выкупе дьяволу, ни об удовлетворении Божьей чести. Скорее, здесь верны слова Дитриха Бонхёффера о победе над злом. Зло выдыхается, когда не находит сопротивления, «здесь зло не в силах достичь цели: творить и множить зло». Мы видим, как на Кресте разоблачена и «подвергнута позору» дьявольская злоба и как любовь и смирение торжествуют над ней (Кол 2:15).
В понимании апостолов, Христос становится умилостивительной жертвой, то есть даром милости Божией для уничтожения греха (Евр 9:26). Раньше за провинность грешника приносилась жертва невинного животного, теперь же единственный Праведник «принес Себя непорочного Богу» (Евр 9:14). Исполнивший закон умирает на месте беззаконника; это значит, что закон дает осечку и «клятва/проклятие закона» упраздняется (Гал 3:13). Теперь верующие принадлежат только Христу (Рим 8:4), потому что Он – конец закона (Рим 10:4). Только через веру в Него и соединение с Ним обретают смысл и могут по-настоящему исполниться Божии обетования и заповеди. Именно так уверовавшие возвращаются в завет с Богом, то есть получают «оправдание даром, по благодати Его, искуплением в Иисусе Христе» (Рим 3:24).
Какие бы теории искупления ни рождались у богословов, как бы мы ни толковали библейские тексты, мы должны помнить, что человеческий разум никогда не сможет понять «бездну богатства и премудрости Божией», явленной в искуплении Христа. По-настоящему подвиг любви Христовой можно осознать, когда Его плоды начинают проявляться в нашей жизни. И тогда в глубине нашего сердца мы можем ощутить, как «любовь Божия объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли, ... чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего» (2 Кор 5:14, 15).
[1] Греч. lutron выкуп/цена освобождения. В греч. В.З. используется для избавления Израиля из египетского рабства. Однокоренные слова lutrosis (Евр 9:12) apolutrosis (Еф 1:5; Кол 1:14; Евр 9:14-15)
[2] Греч. аphesis – освобождение/прощение грехов.
[3] Греч. agorazo – покупать/совершать сделки на рынке
[4] Греч. hilasmos – умилостивление, примирительная жертва, от hilasterion – место умилостивления, крышка ковчега завета, над которой кропили кровью жертвенного животного.
[5] Шведский богослов Густав Аулен, называет эту теорию «Христос-Победитель» в своей одноименной книге.
[6] «Однако же раз дьявол и человек принадлежат Богу, и ни тот, ни другой не выходит из-под Его власти, что за тяжба могла быть у Бога с принадлежащим Ему, о принадлежащем Ему, в Его владении?» Ансельм Кентерберийский. Почему Бог стал человеком. Глава 7. URL: http://www.agnuz.info/tl_files/library/books/iskuplenie/index.htm
[7] Согласно Абеляру, с даром покаянного вздоха одновременно приходит отпущение грехов: «При этом вздохе мы тут же примиряемся с Богом и обретаем прощение за совершенные прежде грехи». Peter Abelard. Ethica. Цит по: Kevin A. McMahon. Penance and Peter Abelard's Move Within. The Saint Anselm Journal 6.2 (Spring 2009), 16-22
[8] Кальвин Ж. Наставления в христианской вере. II.16.2
[9] Williams, Tomas. Sin, Grace, and Redemption in Abelard. The Cambridge Companion to Abelard, ed. Jeffrey Brower and Kevin Guilfoy, (Cambridge: Cambridge University Press, 2004), 258-278.
[10] Здесь и далее греч. dikaiosune можно переводить как «правда» или «праведность».
Сергей Корякин
Источник: Журнал "Решение"