О Боге
Нет более важного вопроса, чем вопрос о Боге. Именно он решает собою все другие вопросы, решает также и вопрос о всей нашей жизни...
Это не есть только вопрос ученого или государственного деятеля, а вопрос вообще человека и именно всего человека, всей его духовной и нравственной жизни.
Но если это есть вопрос всего человека, то вместе с тем и ответ также есть дело всего человека. Решать его может не только наша мыслительная способность и его познавательная деятельность. Это был бы не весь человек. Тут необходимо также и внутреннее решение. Голос здесь должна иметь не только голова, но и совесть и сердце. Ведь Бог для совести и сердца доступнее, чем для ума!
Отрицание Бога есть отрицание уверенности, которую мы имеем в нашей душе; следовательно, и заблуждение души, которое должно бы быть невозможным. Высокоодаренный и остроумный физик Лихтенберг так определяет это заблуждение в своем известном предсказании: «Наш мир сделается еще столь утонченным, что веровать в Бога станет столь же смешным, как теперь веровать (почти 100 лет тому назад) в привидения. И затем мир сделается еще утонченнее: тогда мы только и будем веровать в привидения. Мы сами сделаемся как боги».
В Библии написано: «Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога» (Пс. 13:1).
В нашем сердце существует непосредственная уверенность в Боге. Мы совершенно не можем думать о мире, о самих себе, чтобы невольно с этим не соединилась мысль о Боге. Через все видимое и конечное наши мысли устремляются к высшему, невидимому, бесконечному... Мы по необходимости должны думать о Боге.
Сознание Бога есть столь же существенный элемент нашего духа, как и миросознание и самосознание. Мысль о Боге — внутренняя необходимость духа.
Мы носим свидетельство в нашей душе, мы не можем не знать Бога и не быть уверенными в Нем, — доказывали апологеты первых веков. Можно, конечно, отрицать эту уверенность в Боге, от которой все-таки нельзя освободиться. Но в таком случае можно только убедить себя не признавать того, чего, однако же, человек не может не знать. Атеизм не есть необходимость мысли, а дело воли, и именно производное дело ее. Основы, приводимые в пользу атеизма, служат обыкновенно для того, чтобы прикрыть действительные его мотивы. И как часто атеисты не идут дальше известного аргумента того индуса, который оспаривал перед миссионером бытие Бога лишь на основании того, что он Его не видит, на что последний справедливо возразил ему, что ведь и он не видит также ума у него, индуса.
Вера в Бога не есть наука, а добродетель. Ее уверенность вырастает не из рефлексии, а существует раньше всякой рефлексии. Не разум убеждает наше сердце, но само наше сердце убеждает разум, подобно тому, как в области нравственных истин не доказательства разума убеждают совесть, но совесть убеждает собою разум. Уверенность в Боге живет в нашем сердце, и поэтому также и в мыслях нашего разума.
«Ведь Бог хотел, — говорит Паскаль, — чтобы божественные истины входили не через разум в сердце, а через сердце в разум, потому что человеческие дела должно познавать, чтобы их любить, а божественные должно любить, чтобы познавать их...»
Существование Бога доказывает окружающая нас природа. «Небеса проповедуют славу Божью, и о делах рук Его вещает твердь. День дню передает речь, и ночь ночи открывает знание. Нет языка и нет наречия, где не слышался бы голос их» (Пс. 18:2-4).
Эта мысль проходит через все Писание [Библию.-П.Б.] и находит живой отголосок внутри нас. Природа невольно пробуждает в нас предчувствие бесконечного...
Я никогда не бываю в лесу без того, чтобы мне не приходила в голову мысль о том, кто же, однако, дает силу роста деревьям, и затем, чтобы издали и вблизи у меня не являлось ощущение чего-то невидимого, и я готов держать пари, что тогда я именно думаю о Боге, потому что при этом меня проникает глубокое и радостное благоговение.
Влияние Бога обнимает нас всюду. «Мы Им живем и движемся и существуем» (Деян.17:28). Как можно освободиться от этого влияния? «Куда я пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу?» (Пс. 138:7).
Как на лице человека находит себе видимое выражение невидимая душа, так и природа, будучи как бы лицом Божьим, проявляет на себе живущий в ней сокровенный дух. Но, конечно, для этого нужно заранее иметь идею Бога. Только через нее природа и может говорить.
Природа есть как бы письмо, состоящее из одних согласных. Мы должны сами внести в него гласные, чтобы иметь возможность читать это письмо... Во всех предметах скрывается своего рода тайна. Они и побуждают нас открыть эту тайну. А последняя тайна есть Бог. Но чтобы найти Бога, надо искать Его; чтобы искать Его, нужно познавать Его; и чтобы познавать Его, нужно любить Его.
Те, кто ничего не хотят знать о Боге, не находят Его также и в природе, и для них она скорее дает лишь повод к сомнениям. Подобно тому, как все предметы говорят о Боге тем, которые познают Его, и раскрывают Его тем, которые любят Его, так в то же время они и скрывают Его от всех тех, которые не познают Его.
Прежде всего о Боге нам возвещает и доказывает Его бытие — само существование мира. Мир существует, — следовательно, должен также существовать и его Творец.
Все окружающие нас предметы выводят нас за пределы самих себя; ни один из них не дает возможности остановиться на нем; все это есть только указатель, который указывает нам на нечто более отдаленное и, выводя за пределы природы, указывает на сверхъестественное, которое мы ищем за пределами мира и куда нас приводит сам мир, — есть Бог, личный Бог, личная сила мира.
Бл. Августин в одном блистательном месте своей «Исповеди» пишет:
«Я спрашивал землю, и она сказала мне: это не я; и все, что в ней, признало тоже самое. Я спрашивал море, и бездны, и все, что там пресмыкается и живет, и они отвечали мне: мы не Бог твой, ищи выше. Я спрашивал бушующие ветры, и весь воздух со всеми обитателями отвечали мне: я не Бог. Я спрашивал небо, солнце, луну и звезды, и они сказали мне: и мы тоже не Бог, которого ты ищешь. И я сказал всему, что окружает меня: вы мне сказали о моем Боге, что вы не есть Он, так скажите же мне о Нем! И они все громким голосом воскликнули: «ОН СОТВОРИЛ НАС!»
Все предметы имеют свой особый язык для нас, и мы можем понимать его. Их язык и есть свидетельство о Боге Творце.
История народов доказывает существование Бога. Но нам нет надобности погружаться в море истории и исследовать ее загадки, чтобы найти Бога. В своей собственной жизни каждый может находить властвующую, руководящую и попечительную руку Бога, если только мы откроем глаза, если только мы будем верить тому, что видим и испытываем, и как часто испытываем к нашему глубочайшему стыду! Опыт каждого с несомненностью покажет, что Бог руководит каждого, каждое отдельное лицо, и ведет его именно таким образом, как это ему нужно.
Находя таким образом Бога в мире, в его существовании, его порядке, его истории, мы затем находим Его также в нашем собственном духе, если повинуемся воле Его.
Почему мы можем найти Бога в нашей собственной душе, в наших духовных качествах, в наших умственных способностях, отличающихся от всех животных? На этот вопрос отвечает первая глава книги Бытия, стих 27-й: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его...»
Кто не знает Бога, тот не знает и самого себя!